«И зовет нас на подвиг Россия…»

Автор статьи: Демьяненко Татьяна Борисовна.
Заслуженный учитель РФ. Научный сотрудник,
экскурсовод  МБУ «Историко-краеведческий музей города Климовска»

Знаковым событием 2014 года стала дата 100-летия начала Первой мировой войны. 2018 год – станет годом 100-летия её завершения. Война для современников —  Вторая Отечественная, а для нас 100 лет спустя, «незаслуженно забытая, фактически по ряду политических, идеологических соображений вычеркнута из нашей исторической памяти и из истории» по оценке Президента РФ В.В. Путина.

Первая мировая война (1914 – 1918 гг.) –  история великих подвигов, великих трагедий о которой свидетельствуют личные вещи, документы, дневники, оружие, фотографии. Задача перед музейщиками стояла очень непростая, когда, имея возможность делать лишь небольшие штрихи, нужно было создать полную картину событий, да ещё использовать местный краеведческий материал.  В экспозиции МБУ ИКМ представлены: штыки винтовки Мосина, пряжка солдатского ремня, пуговицы мундиров, монеты разного достоинства выпуска 1914 года, кольцо из серебра с надписью «в память войны 1914 – 1917 гг.», макет «На позициях Первой мировой», но самое ценное — подлинные фотографии и письма участников Первой мировой войны. Благодарности заслуживают потомки участников войны 1914-1917 гг., за предоставленные бесценные материалы, именно такие факты создают атмосферу подлинности событий, дают возможность почувствовать ощущения простого человека на передовой в горниле войны, солдатский быт и переживания домашних в «смутное время» начала ХХ века. Американский политолог Дж. Кеннан отмечал, что « всё, что произошло в мире в ХХ веке, вышло из Первой мировой».

Гроза 1914 года прогремела. Россия была ввергнута в абсолютно ненужную войну, малопонятную как «верхам», так и «низам» общества. В этой войне не было смысла, но были потери и разруха, крушение четырёх мировых империй, эта война стала последней в истории Российской империи. Хотя её, эту войну, Россия не проиграла, а вышла из неё весьма необычным способом – через революцию, смену государственных устоев, рождение нового политического режима, да и само государство стало совершенно иным! Империалистическая война началась. В Государственной Думе России монархические и буржуазные партии, меньшевики и эсеры начали  крикливую пропаганду о защите Отечества и престола, уповая на скорую победу, моральный реванш за позор проигранной  Русско – Японской войны 1904-1905гг. Большинство политиков, тогда полагало, что война будет манёвренной, скоротечной и продлится  не более 6 месяцев, о четырёх годах страшной и изнурительной войны, миллионах её жертв никто не помышлял.

«Дрогнул воздух туманный и синий, И тревога коснулась висков, И зовёт нас на подвиг  Россия, Веет ветром от шага полков.» (марш «Прощание славянки», муз. В.И. Агапкина, сл. Вл. Лазорева, 1914 г.)

Завод Московского Товарищества Механических Изделий существовал в Климовском посёлке с 1882 года и производил сугубо мирную продукцию – ткацкие станки, машины для прядения и обработки нити. 1 мая 1914 года Климовские рабочие провели маёвку с митингом у «Маврийского дуба»,  в среде рабочих были «брожения», революционные настроения нарастали. В день объявления войны на заводе прошёл митинг, были арестованы рабочие Ушков А.В., Лобанов С. и другие рабочие активисты. Днями позже на завод приехал член Государственной Думы от рабочей курии Московской губернии, который на состоявшемся митинге призывал рабочих  к протесту против войны, «поскольку эта война служила интересам капиталистов». Тучи над заводом сгущались, мирные дни  ушли в историю. Производство ткацких станков  резко сократилось, многих рабочих призвали в армию. С первых дней войны стало понятно, что русская армия в техническом оснащении явно уступает противнику. Программа реорганизации, рассчитанная до 1917 года, не была приведена в действие, но армия проявляла исключительное мужество и самопожертвование с первых дней войны. Мобилизационные запасы по снарядам на начало войны оказались крайне недостаточными, промышленность не могла быстро компенсировать стремительно уменьшающийся размер этих запасов, так как уже к началу 1915 года закрыты были 575 оборонных заводов, ситуация шла к «снарядному голоду». На начало войны русская армия практически не имела тяжёлой артиллерии и только к 1916 году наверстала упущенное. 3/4 снарядов крупных калибров приходило от союзников по Антанте. Производственные возможности русских артиллерийских заводов в результате непродуманной мобилизации были крайне малыми, к поставкам 3-х дюймовых снарядов были готовы только два завода (Златоустовский и Ижевский) с производительностью в 25 тысяч снарядов в месяц каждый. Артиллерийское Управление ищет завод с должным уровнем производства, чтобы разместить срочные заказы для армии. МТМИ как нельзя лучше подходил для этой цели, так как на нём делали отличное литьё из чугуна. С января 1915 года МТМИ (КМЗ) начал работать по заказу от Артиллерийского Управления на производство запальных стаканов и взрывателей Шнейдера 24/31. На завод прибыли генералы-инженеры французской и английской армий, чтобы оценить возможности производства. «Увидели на токарном станке расточку с подрезкой, что вызвало у них большой интерес. Стали спрашивать, на каком оборудовании сделан фрезерованный «зуб», мастер ответил, что это всё литьё, гости были очень удивлены, сказав, что это совершенно чистая отливка, не хуже английской» ( воспоминания рабочего КМЗ – Гусева А.Н. Литейный цех на этом заказе работал без брака, большую часть работы делал литейщик Фёдоров, к нему отправляли учиться всех по личному указанию управляющего МТМИ, Бакастова С.И. Литейщики «болели» за порядок и качество, прежде чем взяться за выполнение детали подходили к токарю и спрашивали, какой чугун по качеству нужен. «Писаного»  техпроцесса не было, производственный инструктаж отсутствовал, рабочий являлся сам и конструктором и технологом, беря за основу смекалку и опыт. Заводом было сдано  в 1915 году запальных стаканов (комплектами) около 70000 штук, а в 1916 году- 41200 штук. Выпуск такой продукции заставил «внести» культуру в производство, инженеры должны были «по ходу» изучать допуски и посадки, класс чистоты обработки. Рабочие завода обучали работников других заводов, направленных для изучения их опыта. Климовский завод стал одним из лучших в производстве оборонной продукции.  Его образцы запальных стаканов  и взрывателей  Шнейдера  рассылались на другие заводы России «как эталон».

1917 год. Революция. Поступление  средств от текстильных фабрик сильно сокращается, производительность падает, недостаток антрацита (угля) сокращает выплавку чугуна, участок литейной ковки чугуна закрывается и в результате завод испытывает серьёзные финансовые затруднения. Кредиты Московского Народного банка не смогли  «спасти  ситуацию»,  МТМИ практически прекращает работу.

События Первой Мировой войны во многом стали первыми, в том числе и по размаху организации помощи раненым в боях. В 1912 году было выстроено одноэтажное здание на территории больницы (1903 года постройки) Климовского завода для туберкулёзных больных на 6 коек, но не успели оборудовать это помещение, как ему нашлось новое назначение. В 1915 году это помещение заняли для  раненых воинов, лечил которых известный в Климовском посёлке доктор Н.А. Герасимов. В конце 1915 года доктора Герасимова  мобилизовали в действующую армию, где он и пробыл до весны 1918 года, а в больнице ухаживали и лечили раненых фельдшер и другие работники с помощью жителей Климовского посёлка. Число всех излеченных раненых неизвестно, но есть сведения о том, что с возвращением врача Н.А. Герасимова больница приняла в 1919 год — 228, а в 1920 году – 398 больных. Девушки гимназистки, среди них жительница Климовского посёлка, отличница, Евгения Бакастова, оставила такие строки: «было довольно голодно, но не это главное, а то, что мы помогали раненым, шили повязки из марли. Кормили их и ухаживали за ними». Юноши  Подольского Реального училища помогали семьям раненых и погибших воинов в летние каникулы в ближних деревнях. Материальные предметы впечатляют более своей «натуральностью». Ценным и оригинальным экспонатом в музее стал подстаканник  из пуль винтовки Мосина, вариант госпитального творчества.  Информация о конкретных участниках первой мировой раскрывается, благодаря редким фотографиям, сохранившимся в семьях.

«Я не знаю, зачем и  кому это нужно. Кто послал их на смерть не дрожавшей рукой…», пел великий Александр Вертинский о судьбах  юнкеров в Первой мировой войне.

Крюгер Валериан Викторович (1883 года рождения). Июнь 1914 года он выпускается из Александровского военного училища в Санкт Петербурге, с августа 1914 года – фронт войны, которую современники назвали Второй Отечественной, политики – Империалистической, а историки – Первой мировой, но воюет он, следуя семейной традиции – за Отечество (его отец, Крюгер Виктор Карлович, был членом Русского Императорского Географического общества, имел чин надворного советника, орден Станислава 1 степени и наградной барометр). Вернулся с войны, Крюгер В.В., пройдя все фронты и дороги в чине поручика, но никакая степень честности не убедила новую власть в его преданности государству, и в 1937 году он был репрессирован. Прошёл 3 лагеря, сохранил свою жизнь, вернулся из ГУЛАГА (Усольский  лагерь, Пермской области) в 1941 году в родные места, где и прожил остаток жизни, будучи реабилитирован только в 1968 году. Судьбы людей этого времени, что бурная река, не знаешь, как повернёт и сумеешь ли удержаться в пучине событий.

Судьба Сергея Фёдоровича Бакастова,  жителя Климовского посёлка, сложилась трагично. Выпускник Института путей сообщения был насильно мобилизован  в ряды армии А.В. Колчака, затем служил у «красных». Вернулся в Климовск, работал на КМЗ, но новая власть не принимала никаких покаяний. В  гражданских правах восстановлен не был, арестован и расстрелян 8 декабря 1937 года на Бутовском полигоне, как участник Империалистической войны.

Знал ли Казанков Пётр Егорович (1890 – 1965 гг.), родившийся в д. Алферово Серпуховского уезда  Московской губернии, и нигде не бывавший кроме ближних лесов и болот с охотничьим ружьём, в буквальном смысле «протопает» пол-Европы, но домой возвратится. На службу его призвали с братом Михаилом, в Империалистическую войну, в 1914году. Брат Михаил погиб в Галиции (тяжелые бои под Львовом испытали братьев на прочность),  а Пётр Егорович, ефрейтор 283 стрелкового полка, попадает в плен в Австрии (есть его фото из плена с надписью «Моему родному дому из Австрии, 1915 год»), и никакая сила не могла  остановить его в устремлении вернуться домой. Четыре раза бежал Пётр Егорович из плена, дошёл до Польши, переболел тифом, попал к польским жандармам в «кутузку», но вернулся в родную деревню в 1917 году. Женился, дом построил, дети родились – четверо, хозяйство крепкое, семья работящая, из Москвы часто наезжали охотники в ближние леса. Но не все мытарства были исчерпаны. 1937 год, новая волна расправ над участниками Первой мировой войны, грозила Петру арестом, да и семье тоже. Охотники из Москвы посоветовали уехать на  Гривно, на Климовский машиностроительный завод, чтобы не подвергать опасности себя и семью. Стал на заводе уникальным маляром, мог вручную покрасить автомобиль, ценили его. Когда НКВД в 1938 году сделало запрос о наличии в списках работников Казанкова П.Е., директор завода Шалашов дал ответ, что такого работника нет, зная, чем грозит подобный запрос честному человеку: арест и лагерь. В семье Казанковых  давние традиции служения Родине. Отец Петра Егоровича,  Егор Филиппович, участвовал в Русско – Турецкой войне 1877-1878гг. (тоже из семьи их было 3 брата, а вернулся домой один). Прадед, если верить семейной  легенде, был участником  Отечественной войны 1812года, по возвращении из похода в 1815 году участвует в  строительстве храма  «Всех скорбящих радостей» в родной деревне  Шарапово (это уже факт, храм стоит до сих пор, в нём идёт  реставрация). Сведения о событиях Первой мировой войны в основном носят академический характер, очень редки личные записи, впечатления непосредственных участников этих событий, письма, которые через все препоны времени и политики, доносят к нам «живой» голос начала ХХ века. Благодарность потомкам, сохранившим эти документы и предоставившим возможность ознакомиться с ними безмерна.

«Прощай, отчий край, Ты нас вспоминай,  Прощай, милый взгляд, Прости — прощай, прости — прощай…».(марш «Прощание славянки», муз. В.И. Агапкина, сл. Вл. Лазорева, 1914 г.)

Карпычев Михаил Григорьевич (1883 – 1943 гг.), мещанин города Шуи, Владимирской губернии,  как напишет он сам о себе в записной книжке, прошёл всю Первую мировую войну, трижды ранен (лечился в госпиталях и снова на фронт), полный Георгиевский кавалер. Сохранилось 14 писем с фронта и дневник 1914 – 1917 гг.

Октябрь, 5 дня, 1914 года.

«…я пока жив и здоров, слава Богу, но жизнь и здоровье висит на волоске. Вам хорошо и тепло, …а у меня очень плохо, идут дожди, по ночам морозит, мы живём в открытых канавах под открытым небом, днём не выходим из окопов боимся показаться германцу, как только заметит, где наши окопы, так и начнёт стрелять из орудий, всё пропало. Бывает перелёт снаряда из тяжёлых орудий. Ночью роем окопы, покоя нет…Пищу получаем один раз в день и то ночью, часов в 10 – 12,  дают один чёрный хлеб, и то мало,  хлеб плохой – беда и так уж целый месяц. …трудно, хочется чтобы ранило, да и лазарет…ждём  скорей мира, но нам  ничего не известно, газет никаких нет. Немец от нас в 1000 шагов, из наших окопов  видны их окопы и когда  немцы готовят атаку нам видно, и мы пока отражаем их атаки, слава Богу! Всё кругом горит…»

20 декабря 1914 год.

«Новый год встречаем в окопах, корчимся от стужи, ждём смерти с часу на час…на новом месте  очень  опасно, не так как было в Пруссии. Посылку получил твою 12 декабря».

Январь 1915 год, письмо из Ржева.

«… хорошо бы прислать тёплую рубашку, перчатки, да белья пару, а то вши совсем заели, прямо беда. Умываемся  раз в неделю в холодной воде…Вам доброго здоровья, а мне, что Бог даст! Молитесь Смоленской  божьей матери, я надеюсь только на неё, спасала не раз меня…»

Письма его к семье поражают обстоятельностью описаний каждого дня войны. Дают пример размышлений  о событиях войны изнутри, не из штаба войск,  раскрывают всю глубину страданий и терпения простого солдата (когда полный Георгиевский кавалер, желает «быстрее бы ранило, а то нет сил терпеть»), передают его любовь и заботу о семье и близких. Дневник, в который Карпычев Михаил Григорьевич, записывает события войны буквально по дням – это потрясающий документ эпохи и уникальное описание военных действий с попыткой оценки ситуации по фронту, с названиями и номерами рот, полков, мест продвижения.

«24 июля 1915 год. От станции города Владимира прибыли в Москву, был молебен, едем дальше в обход Орши. Прибыли в г. Витебск 10 августа, рядом казармы Ленкоранского полка по Гоголевской улице. Получили винтовки, опять погрузка до Вильны. Прибыли в 4 утра, в путь, прошли вёрст 30, занимаем позиции по реке Неман…всю ночь рыли окопы…утром попали под сильный ураганный артиллерийский огонь, но выбили германцев из деревни Пильвишки, заняли её, думали что отдохнём, но вечером снова в атаку…».

Читая такие строки, не устаёшь удивляться живучести русского солдата (много раз заваливало землёй, глушило взрывами, секло шрапнелью мундир, голод и холод в окопах не давал шансов выжить), но  солдат всегда знал, что товарищи помогут, выручат и дело, которому ты служишь самое правильное  и справедливое, а значит надо жить! Георгиевские  кресты не только самая почётная и любимая награда  в годы Первой мировой войны, ибо вручали их за проявление личного мужества, но и  награда дававшая  материальное вознаграждение, что тоже было очень престижно. Для семьи Михаила Григорьевича, в голодные 30-е годы эти награды сослужили ещё одну службу: деньги от продажи Георгиевских крестов (хранить эти награды было опасно, можно было попасть  под репрессии) спасли детей Карпычева М.Г. от голодной смерти и дали возможность собрать младшую дочь в школу. Очень страдал  Карпычев М.Г., полный Георгиевский кавалер, когда с началом Великой Отечественной слышал в сводках названия знакомых мест у границы, о том, что наши войска пока отступают, но всегда верил и надеялся, что Победа обязательно придёт и на нашу улицу, и храбрецы не перевелись на родной земле.

Шимаров Василий Иванович (1883 – 1914гг.), кузнец, артиллерист, призван был из деревни Колачёво, Подольского уезда .

Август, 20 дня, 1914год.

«Пока жив  и здоров, как   ты управляешься с делами  дома?  Не тужи, Наталья, быть  может скоро вернусь,  пропиши  где находится  мой брат  Ваня. Прощай, прощай и  прости  меня. Любящий твой друг и супруг Василий  Иванович Шимаров.»

Не успел совершить великих подвигов, кузнец Василий, погиб в 1914 году  на территории Польши в Гродно, но на века оставил своей семье и близким  чувство любви и преданности, тепла и верности друг к другу. Его жена, Наталья Шимарова, осталась с 3 детьми на руках, вышла замуж второй раз, но двум детям от второго брака даёт фамилию Шимаровых.  Дети и внуки в этой семье воспитаны так, что почитают память о Василии Ивановиче, как о родном человеке, и хранят единственную фотографию и письмо эпохи Первой мировой войны с адресом:  Действующая армия, 53 дивизия, 213 пехотный полк, 13 рота, как величайшую реликвию семьи и духовное завещание родственной души .

Музей не просто представляет  экспозицию предметов и документов, а стремится  с помощью материальных  фактов перекинуть мостик духовного богатства, из прошлого, 100- летней давности, в настоящее время, когда поиски «национальной идеи» всё никак не найдут своих чётких определений и молодые наши современники считают, что развитие мира начинается от даты их рождения. С такими материалами музей становится  настоящим «домом памяти», в котором всегда есть место мыслям и чувствам, сохранять которые следует ВЕЧНО.